richteur в Роль личности в развале Югославии. Гойко Шушак (часть вторая)Про националистическую хорватскую иммиграцию можно написать целый том. Например, про их занятные дела в 50-70-е годы, когда ни один самолет, и ни одно диппредставительство СФРЮ не были застрахованы от нападения. Конечно, террористам почти всегда доставалось по заслугам, но тем не менее, такая активность эмигрантов по эффекту сопоставима только с деятельностью РОВСа, и, следовательно, базировалось на лояльности великих держав и их финансовой помощи. Не сами же хорваты зарабатывали такие деньги - для примера, Гойко Шушак, став министром по делам Диаспоры открыл в швейцарских и австрийских банках счета, на которых за год скопилось более 50 миллионов долларов на «возрождение Хорватии». Поверить в то, что простые мигранты в 1-2 поколениях имели бы капиталы, позволяющие отчислять подобные суммы в качестве "малой лепты" не представляется возможным. Иными словами, еще в 50-60-х годах соответствующими силами был создан инструмент для экстренной и практически безболезненной разборки Югославии.
Крики сербских пропагандистов о том, что в начале 90-х в страну приехали тысячи усташей, тут же принявшихся их уничтожать с подачи официального Загреба, конечно, не выдерживают критики. Во-первых, никогда не называются точные цифры. Нет цифр - нет разговора. Скорее всего, правом на возвращение в кризисную Хорватию 1990-92 воспользовались немногие эмигранты, а сколько среди них было готовых и годных к военной службе - еще больший вопрос. Во-вторых, основные хорватские фашисты 90-х были как раз «отечественного» происхождения - Доброслав Парага, Томислав Мерчеп, Бранимир Главаш - за исключением одного лишь Блажа Кралевича, который оперировал в Боснии. В-третьих, туджмановская Хорватия никогда официально не провозглашала правопреемство с усташами и не реабилитировала их, даже сборники усташских документов или воспоминания Анте Павелича были напечатаны на иностранные деньги крошечным тиражом и сейчас представляют собой библиографическую редкость.
Сразу после победы ХДС федеральная армия разоружила хорватские Силы Территориальной Обороны. Изъятие оружия, в отличие от Словении, было тотальным, ТО Хорватии просто перестала существовать. Однако на территориях, контролируемых сербами ТО сохранила свою структуру, а вскоре ЮНА начала передачу ей боевого оружия. В итоге хорваты по милости армии остались почти беззащитными, а сербы вооружились до зубов. Таким образом специально разжигалась национальная рознь — ведь абсолютно все сербские структуры были созданы с помощью Службы Государственной Безопасности, активно предоставлявшей «краишникам» свой спецназ. Вскоре из Краины побежали хорваты, а из Хорватии сербы. Изначально какие-то надежды возлагались на федеральную армию, но во главе ее был, так сказать, «протошойгу» - полусерб-полухорват с мусульманской фамилией, типичный карьерист-чинодрал и замполит Велько Кадиевич, мимикрировавший под дурного «югослава» и имбецила, но на самом деле, очень хитрый человек, например, не хоронившийся от МТБЮ в экс-Югославии, не прятавшийся в Западной Европе, а утекший прямиком в Россию, в которой благополучно и скончался. Поскольку измена затронула лишь высшие эшелоны ЮНА, многие штаб- и обер-офицеры честно пытались утрясти ситуацию на местах, предотвратить погромы и этнические чистки, разоружить незаконные формирования. В результате в них стреляли с обеих сторон. Руководству не нужны были мирные территории, ему нужны были нестабильные и юридически ничтожные «тампон-зоны», размер и принадлежность которых всегда можно было переиграть.
Хорватский капитан Звоне Бобан в ходе тех самых беспорядков с ноги укладывает сербского (на самом деле - мусульманского) милиционера.
Там, где сербы с хорватами не хотели ссориться, их силой и провокациями принуждали к кровопролитию. В мае 1990 в Загребе состоялся знаменитый «матч ненависти», когда сербские «околофутбольщики» во главе с уголовником и сексотом ГБ Желько Ражнатовичем принялись разносить стадион и задирать хорватских «фирмашей», а те радостно принялись отвечать — и вскоре весь Максимир оказался охвачен дракой, которую милиция (состоявшая пока преимущественно из этнических сербов) разнимала с большой неохотой. Показанная республиканскими СМИ трактовка немного различалась по лексике, но была идентичной по модальности: мы хорошие, они первые начали, федералы не могут нас защитить — надо самоорганизовываться. Вскоре после этого силовые структуры Хорватии были очищены от сербов и были резко увеличены по штатам, т. к. полиция оставалась единственной силой, кое-как защищавшей загребский режим.
Хунта, де-факто управлявшая Хорватией в 1990-первой половине 1991. Слева направо: министр обороны Мартин Шпегель, министр ВД Йосип Больковац, премьер-министр Степан Месич, президент Франьо Туджман.
Изначально создание хорватских вооруженных отрядов было поручено пенсионеру, бывшему высокопоставленному генералу ЮНА Мартину Шпегелю. Как он ни рядился впоследствии в одежды бескомпромиссного хорватского патриота, из его простодушных мемуаров следует, что был он честным служакой, аполитичным «сапогом» с левым уклоном (на выборах 1990 года баллотировался от хорватских «коммунистов»), и как только ему приказали — он взял под козырек и отправился служить стремящейся к независимости Хорватии столь же ретиво как некогда «братству и единству народов и народностей Югославии». По прежнему роду занятий Шпегель был ответственным за закупку оружия в странах ОВД, и, задействовав старые знакомства в Венгрии и Чехословакии, активно скупает автоматы и гранатометы от которых эти, теперь уже некоммунистические страны, охотно избавляются. ФРГ, только что захватившая ГДР оказывает Хорватии тотальную дипломатическую и военную поддержку, не только настаивая на признании республики, но и продавая ей кучу вооружения — за что в 1992 году хорваты официально пропоют Германии благодарность, навсегда вошедшую в shit-парады мира под именем Danke Deutschland в исполнении Сани Трумбич.
Основные события будут разворачиваться здесь. Красным выделена территория Хорватии в СФРЮ, синим - территория краинских сербов. 1 - Восточная Славония, 2 - Западная Славония, 3 - Книнская Краина. Мал клоп, да вонюч: мятежная Краина эффективно перекрывает сообщение между Загребом и Далмацией, ограничивает связи с Боснией, перерезает стратегическую автодорогу «Братство и единство», идущую через все Балканы. Стоит помнить о том, что конфигурация границ на карте часто не имеет ничего общего с реальностью.
Впрочем, хорватским солдатам требовалось не только обороняться от ЮНА, но и manu militari покорить территории Сербской Краины, а для этого было необходимо превосходство в технике и артиллерия. Так что Шпегель старательно разрабатывает план захвата казарм и складов федеральной армии, буквально ломившихся от вооружений. Но все это маячило где-то вдалеке, а на первом плане в начале 1991 года была хорватско-сербская эскалация.
Йован Рашкович, первый вождь хорватских сербов.
Организатора сербских сил в Хорватии психиатра Йована Рашковича, эксцентричного, но миролюбивого дилетанта-политика, выступавшего за компромисс с Загребом и согласного на умеренную автономию Краины в составе Хорватии начинают атаковать с двух сторон. СМИ, принадлежащие ХДС публикуют материалы его закрытых переговоров с Туджманом, в ходе которых Рашкович неосторожно ударился в пересказ собственных сомнительных теорий : о том, что «хорваты как народ страдают от комплекса кастрации и не способны подчинять себе других; мусульмане же принадлежат к анально-эротическому типу личности, безумно упрямы и зациклены на накопительстве; сербы же демонстрируют «авторитарные черты с определенными элементами агрессивности и открытости одновременно » и потому с правом претендуют на власть в масштабах Югославии». Такие откровения не могли не взбесить что незаслуженно оскорбленных хорватов, что возмущенных вероломством Загреба сербов.
Милан Бабич, сместивший Рашковича и ставший первым главой провозгласившей независимость Сербской Краины.
Параллельно заместитель Рашковича стоматолог Милан Бабич подсиживает шефа, мобилизует радикальных и непримиримых сербов и становится неформальным лидером Краины. Его правой рукой становится майор милиции Милан Мартич, всегда готовый явиться со своими костоломами туда, где «попираются интересы сербства». В России как-то не очень известен этот факт, но в первые месяцы сербско-хорватской конфронтации именно сербы являлись инициаторами агрессии, очень охотно поддаваясь на провокации хорватских националистов. Это не значит, что сербы плохие и зачинщики конфликта — просто для них именно такой сценарий написали.
Инспектор милиции Милан Мартич, глава вооруженных сил хорватских сербов, впоследствии - президент Сербской Краины.
В марте 1991 начались столкновения в многонациональном городе Пакрац, в Западной Славонии: сербские формирования по «книнскому сценарию» захватывают правительственные здания, но Туджман на этот раз был наготове. Летучий отряд полиции прибыл очень быстро и без единой жертвы сумел скрутить мятежников до прибытия ЮНА. Сербы отыгрались, ударив по Плитвицким озерам, знаменитому хорватскому курорту, привлекавшему множество заграничных туристов, обеспечивавших бюджет Хорватии твердой валютой. В перестрелке погибли серб и хорват, ставшие, таким образом, первыми жертвами Югославских войн. Туристический сезон практически был сорван, хотя руководство Краины было обескуражено жертвами и вторым случаем, когда ЮНА вовремя не подоспевала на помощь. Тон хорватских сербов стал более растерянным и руководство ХДС решило помочь им в нагнетании напряженности.
Инспектор полиции Йосип Райхл-Кир. Полусловенец-полунемец, считавший себя хорватом и сделавший все, чтобы не допустить войны с сербами.
Третья область с преимущественно сербским населением, Восточная Славония была поначалу самой спокойной — во-первых, потому что напрямую граничила с Сербией (из Вуковара до Белграда можно добраться на автомобиле за 2 часа). Во-вторых, потому что сербские и хорватские руководители старались сохранять трезвую голову и помогать друг другу в сохранении этнического мира. Большим уважением среди всех наций Восточной Славонии пользовался молодой начальник полицейского управления города Осиека (столицы региона) Йосип Райхл-Кир, добившийся демонтажа баррикад и разоружения воюющих сторон. Это не соответствовало интересам «ястребов» из ХДС и в апреле 1991 несколько высокопоставленных чиновников, включая Гойко Шушака (к тому времени замминистра обороны) попросили Райхл-Кира «из любопытства» провести их на контролируемую сербами территорию. В промышленном пригороде Вуковара Борово Село партайгеноссе остановились и внезапно обстреляли населенный пункт из ракетных установок! Никто не погиб, но остаткам доверия и здравомыслия пришел конец.
Памятник хорватским полицейским, погибшим в Боровом Селе постоянно оскверняется сербами, которых здесь не меньше трети.
Через 2 недели хорватские полицейские ворвутся в Борово Село для того, чтобы спустить югославский флаг и водрузить хорватский, но попадут в засаду, в которой погибнет невообразимое доселе число народу — 12 человек. Этот «гамбит» даст Хорватии повод сформировать полуофициальную армию — Корпус Национальной Гвардии (ZNG) — конечно, эти плохо обученные резервисты, вооруженные только лишь стрелковым оружием не могли противостоять ЮНА, но для сдерживания сербских ополченцев годились вполне, а числом в несколько раз их превосходили. Параллельно в должность главы президиума СФРЮ вступил человек Туджмана Стипе Месич, полностью парализовав деятельность федерального правительства. Параллельно в Хорватии произошел референдум о независимости, который сербы бойкотировали — впоследствии игнорирование любых неприятных им политических мероприятий станет их излюбленной, и неизменно провальной тактикой. Неудивительно, что 94% проголосовали за выход Хорватии из состава СФРЮ. Официальный выход был приноровлен Сабором Хорватии к ратификации декларации независимости словенским парламентом — 25 июня 1991 года. В следующие 2 недели шли военные действия в Словении, по итогам которых ЮНА бесславно покинула эту республику, а федеральное правительство признало независимость Любляны и Загреба. Но в конце лета что-то пошло не так...
Трагедия в Боровом Селе станет поводом для формирования Хорватией предтечи регулярной армии - Корпуса Национальной Гвардии.
Возможно даже, изначально в Хорватии войны не планировалось. Сложно иначе объяснить бездействие и благодушие Туджмана в июле 1991 года. Вероятно, ему было обещано, что ЮНА уйдет как из Словении, так и из Хорватии в Боснию и Сербию, оставив Нацгвардии часть тяжелого вооружения и техники. Ведь ранее Милошевич и Туджман, как ни в чем не бывало, подписали секретные соглашения в Караджорджево о разделе республики БиГ. Сербские же бунтующие территории должны были сдаться Загребу без боя, или оказав символическое сопротивление. Считалось, что значительная часть краишников, боясь ответственности, бежит из Хорватии и станет человеческим ресурсом для сербской колонизации бунтующего Косова. Для успешной имплементации этого плана по всей Хорватии шла зачистка миролюбиво настроенных чиновников, в том числе 1 июля членами ХДС был убит Йосип Райхл-Кир. Туджман уволил генерала Шпегеля за то, что тот настаивал на плане удара по казармам и тылам 5 Военной Области ЮНА, пока основная часть ее сил были задействованы в Словении. Однако представьте себе удивление и возмущение хорватского президента, осознавшего, что ЮНА ни в июле, ни в августе, ни в сентябре не собираются покидать казармы и «тампон-зоны». Скорее всего, тут подсуетился Милошевич, решивший использовать случайно попавший ему в руки козырь в виде (теперь уже) этнически монолитной ЮНА, на мгновение поверившей в то, что сражается за «сербское дело». В преддверие раздела Боснии ослабить ловкого и опасного конкурента с помощью формально законных средств — милое дело.
В августе 1991 года Гойко Шушак был назначен министром обороны Хорватии. Ему предстояло захватить казармы ЮНА, отразить контрудар и вернуть под контроль Загреба захваченные сербами территории.
Спохватившийся Туджман спешно передает Министерство обороны в руки Гойко Шушака. Этот человек делами доказал свою преданность хорватской нации, поставив на карту свою репутацию, деньги и саму жизнь, так что на протяжении 90-х годов именно Шушак будет наиболее близким и доверенным человеком Туджмана. Перед официальным утверждением нашего героя в должности сменилась пара «врио» - истых придурков, приспособленцев и липовых диссидентов, один из которых прославился обещаниями повесить главу европейских миротворцев лорда Каррингтона на хвосте конной статуи центральной площади Загреба и водрузить хорватский флаг на горе Романии, подразумевая включение всей Боснии в состав Хорватии. Но пока идиоты идиотничали, дела уже принимал Шушак. А 18 сентября он был назначен полноправным министром обороны и тут же возглавил кампанию по атаке на позиции ЮНА.
Бедолага Шпегель для грязной и непрямой войны уже не подходил. Его оперативные и стратегические наработки, а также значительный вклад в создание ZNG будут использованы и развиты Шушаком.
Обиженный Шпегель потом везде, где только мог вещал, что плагиаторы украли его план по захвату казарм — и это действительно было так, вот только ситуация кардинально изменилась. В сентябре 1991 отряды Нацгвардии и МВД Хорватии согласованно взяли в осаду все казармы и склады ЮНА, и, благодаря внезапности поначалу достигли успехов, в частности, вернув все вооружение, утраченное весной 1990. Потом обстановка переворачивается и огонь из «осажденных крепостей» причиняет хорватам куда большие неприятности, нежели они причинили ЮНА. Тем не менее, Хорватия начинает формировать полноценную армию, с бронетехникой и артиллерией. А позднее начинается полноценная война.
Окончание следует.